Подходите и называйте имена
Предводителей, собирайте племена!
Подходите и называйте имена
Предводителей, собирайте племена!

Эти огромные костры на площадях,
И крик сестры: "Да они даже дитя не пощадят!"
Как щенят нас душат, но за кокос и суши
Мы никогда не торговали наши души!
Эй, мужики, доставай дробовики!
А вы пока выбирайте позы, борзые хуйки!
Мы будем вас е... а... слышь, пудель!
Мы за семью за свою убивать будем!
Они не люди - ублюдки, с лицами горгулий
И потому мы к ним пошлем не Путина, а пули.
За то, что над Белградом плыл их дракон,
Ты видишь это пентаграмма-пентагон.
Он тот, кто города бомбил исподтишка, по-блядски,
Кто рукой на бомбах выводил "Счастливой Пасхи!"
У нас всегда с собой Косово Поле, бой,
Сербия - земля распятая без милосердия.
Кровоточащая рана - Югославия
И свою пасть там отверзает зона зла
Есть мусульмане Ирака и Ирана,
И есть ебаная "Великая Албания"
На знамени у них черный орел в кровавой бане
В их стане стаи салютовали сатане,
Стране, где Зверь уже давно сидит на троне.
Готовь патроны, парень, будь готов к войне!

Эхо будущих битв, мы будем пить мед славы или слезы слабых.
Зоны зла здесь, за забором благоденствия,
Где все тайны беззакония в действии.
Подходите и называйте имена
Предводителей, собирайте племена!

Кто с нами, тот знает, как мы с пацанами
Хуярили друг друга деревянными дрынами
По головам. Нам вдолбили намертво в сознание:
Уж если умираешь - умирай за знамя.
Спасая сына, закрой его собой от взрыва.
Стальные птицы донесут огонь даже до Крыма.
Сирена взвыла - в пять сек накрыло всех
По выжженной земле шел почерневший человек.
Если есть НАТО, значит однажды будет надо
Защитить свой дом, пусть даже только топором.
Оборона, повторится 42-й,
Где над границами летела Чудотворная Икона,
И русский Рубикон рекою выйдет из берегов
И небо содрогнется от такого перехода
Гремит хохот ??? со свитой на охоте
Под кодом позывных мои пацаны, пехота,
Девятая рота, моя терракотовая армия
Не играя в самураев, по сараям партизаны,
По лесам, выживают даже без антидепрессантов.
А теперь ты сам: тебе Тибет или ислам?
И куда ты хочешь - к агнцам или к козлам?
Остров Свободы Куба или Багамы?
Полны ночные клубы, пустые храмы.

Эхо будущих битв, мы будем пить мед славы или слезы слабых.
Зоны зла здесь, за забором благоденствия,
Где все тайны беззакония в действии.

Глобальное потепление в мозгах у населения
Все наши хаты обрекли на выселение
Молчит Вселенная. И лишь с тобой вдвоем
Отвечаем боем мы эфирами с районов

За окошком женский крик истошный, кого-то пиздошат
Ставят печати на лице протектором подошвы
А мы что же?! Ты подорвешься? Сомневаюсь.
Кожа скукожена под одеялом согреваясь.
А этот дождь как будто мне шепчет что-то мудрое
И как однажды утром закрыли Диму Любера
Убирай с доски, да убирай не думай
В последнем туре эти фигуры таят, тает хмурый муравейник
И не ебет твой ник в сети
Красивым словом на английском этих псов не провести
Не пизди, что нету филок, не твой мобильник
Тут такие волки - удавят из-за полки
Долгие ночи на подъездах, в гостях у местных
Там было тесно, когда падали в такие бездны
Башляли не боясь обвеса часа в три
Мне пацаны выс-пать-ся бы!
Прибыль, братик, кто-то на этом варит
Есть твари, что на этом наедают хари
МинЗдрав не одобряет, но заставы пропускают. Да.
А парень ставит. Да. А парень ставит.
Наружу долго выгнивал этот осколок
Да вон их сколько: Холодово, Орбита, Лацкова
Останки братского, остатки чего-то людского
Респектос Граненому. Саграда. Эфиром с района.

Белый шум войдёт в коридоры сознания.
Большая плазма, экран отражает восстания.
Готовый идти, смертник уже в твоём здании.
Холодные плиты "Лубянки", усыпанные цветами.
Что так скрывает молчаливое небо над нами?
Страшная тайна, светясь появиться кораблями.
Линии фронта, война между двумя мирами.
Кошмары Ванги, где ведьм встречают кострами.
Планета "Х", гряда планетарных цунами.
Снежная мгла Арктики растает льдами.
Это гудит больное сердце зон-аномалий.
Радары всё ещё ловят что-то за облаками.
Ночной контакт оставит ещё один кратер.
Взлёты лунных программ, покрытые мраком.
Круги на полях, система неразгаданных знаков.
Это на дне пирамид наши тела в саркофагах.
Горькая скорбь, амфоры полные праха.
Зенитный огонь, красные слёзы Ирака.
Ты только дыши. Слышишь, братик, я рядом.
Уже не больно, бомбы накрыли градом.
Свинцовый дождь бьёт по крышам домов.
Пустоты тёмных окон, брошенных городов.
Восход Сатурна, материя дурных снов.
Земной закат, ход электронных часов.

Мне хватит одной книги и одного луча,
Мне хватит тёмного угла, если горит свеча.
А он дичая, бушует за завесой штор,
Гравитационный циклон, цифровой шторм.
Мне хватит одной книги и одного луча,
Мне хватит тёмного угла, если горит свеча.
А он дичая, бушует за завесой штор,
Гравитационный циклон, цифровой шторм.

Воздух кипит от волн и излучений.
Это, как изучение глубинных океанских течений.
Влечение к руинам на дне Атлантики.
Пересечение путей в ледовых толщах Арктики.
Тактика многих - скрыть тайны в недрах вод.
Я поднимаю по тревоге свой подводный флот.
И вот просвечена поверхность лучом прожектора.
Сквозь ветхость зданий проступает облик архитектора.
А та гора, она стара, как Тора,
От края кратера и до экрана монитора.
Это застывшая идея на плато "Наска",
Это то, от чего седеют люди из "Наса".
И кто из нас ни разу не смотрел на звёзды,
И у кого не рос внутри вопрос "А кто их создал?".
Астрал, там нет конца и нет начала,
Там у его отца обители не мало.
Внимало тело потоком солнечного ветра,
Сквозь млечный путь до крови Нового Завета.
И вечное лето, вечный полдень, вечный миг.
Идёт старик, с ним рядом юный ученик,
Он чертит посохом в пыли странные знаки,
Чужие страны, где стоят старые замки,
Все те места, куда принёс он, как ответ
(?).

Мне хватит одной книги и одного луча,
Мне хватит тёмного угла, если горит свеча.
А он дичая, бушует за завесой штор,
Гравитационный циклон, цифровой шторм.
Мне хватит одной книги и одного луча,
Мне хватит тёмного угла, если горит свеча.
А он дичая, бушует за завесой штор,
Гравитационный циклон, цифровой шторм.

Добро пожаловать в ад, в Багдад.
И да хранят тебя граната и автомат, брат,
И я бы рад с тобой, но этот бой не мой,
За мной они придут ядерной зимой.
А там, где бьют ракеты по минаретам,
При этом они понятны и трафаретны.
Югославия. Афганистан. Ирак. Иран.
На их руках кровь православных и мусульман.
По отбеленным зубам, по улыбке без ума
Знай их стаю. Они завтра наступают.
Ведет свои отряды мировой порядок новый
Через наши души и головы.
Но люди попкорна, люди экрана
Против людей пророка, людей Корана.
И кто там будет волком, а кто бараном,
Пока говорить рано. Раненый варан вдвойне опасней
У себя в пустыне острые ножи режут головы пустые.
Вспомни перед смертью своей прерии девочку Мэри,
Гамбургер и маму, эмиссар империи.
Мы благодарны за нашу веру небесам.
Мы вернем эти земли в память отцам.
Вы пришли в чужой монастырь со своим уставом,
Пизда вам.
Эмиссары жадных Соединенных Штатов,
Вали их без пощады, прямо на площадках для посадки,
Звездно-полосатые падут знамена ада,
Саграда - хит-парад Багдада.

Метель унялась,
Внутри неё что-то металось,
Всё, что осталось от неё – смертельная усталость.
Пускай ты бы смог толково рассказать о прошлом,
Но волосы вставали дыбом,
Просто проследив за взглядом кошки.
Шшш, тихо, пришли...
И это ни хуя не дом над пропастью во ржи.
Продрогшим у порога ждать – куда все делись?
Но это Город Бога, Cidade de Deus.
У них есть термосы, а значит чай всегда горячий.
А у нас тут выборы в лидеры собак бродячих.
Коньячный напиток это по ходу не коньяк.
Это не пустяк, братуха, это твой косяк.
Как хозяева, хуё-маё, сидим базарим.
Но знаешь, ощущение, что кто-то сзади,
Идёшь поссать там или резко скосишь глаза,
Как по казарме духи, это ходят голоса.
Колоссальные события от нас с тобой сокрыты,
И лики бесов здесь зияют, как обрывы,
Как нарывы, рыла, шила в темноте,
Демоны на деньгах, на крови, на беде.
Я Саграда, говорю с тобой как с братом.
Встань рядом, и ты увидишь, как мы падаем
В колодцы, кратеры, кишащие гадами,
Где кости перекатаны с дублонами, дукатами.

Мой потолок пролёг пониже твоих пяток,
Как годовой объём обрушенных осадков.
Мой городок с огнями только у палаток,
Безлюдный ублюдок, повсюду упадок.

Между пустых фляг валяясь, стеная и скуля,
Я слушал на ухо науку начинать с нуля,
Уснул я - был штиль, меня будили –
А мне всё снилось снова, как меня судили.
И мы, не слушая советы седых соседей,
Доставали из воды пустые сети,
И в дружеской беседе в ночной беседке
Сверкали пятки, искры сыпали пипетки.
Пускали по воде венки, и папоротник цвёл,
И пары падали на травы вдалеке от сёл,
И случай свёл чью-то грудь и чьи-то руки,
Ведь у подруги друга все самое упругое.
И пруд казался им таким волшебным,
Там можно было быть нагим и совершенным, иным.
И мы с себя срывали поднадоевшее уже бельё морали.
А как они потом орали друг на друга,
И эхо слухов разносило ругань по дворам.
Пора разоблачить Изиду, видали виды мы
И шли войной на идолов. Ведь был талант,
Крутили пальцем – парень спятил,
А он летел в объятья распятий.
Давай, приятель, до встречи,
Ведь себе я дал слово, что вернусь,
Когда стану сильней.

В городе, построенном руками пленных фрицев
Нетленная хранится арийская традиция.
Посчастливилось родиться рядом с авиацией.
Интеллигенция. Куда деваться?
В районе на окраине в окна били градины,
Играло радио, согнувшись над тетрадями,
Забавы ради, а позже до отчаянья
Я подбирал слова с похожим окончанием.
Точно помню: первые стихи были про рысь.
Слово "рысь" - заебись рифмовалось с "брысь".
По-любому эта рысь должна кого-нибудь загрызть.
Закрыть тетрадь не смог опять.
Всё! Спать!
Завтра вставать. Мне бы завтрак в кровать,
Чтоб лениво брыкаться и сыто рыгать.
Слёзы в ручьи и усталая мать
Кто тебя научил воровать? А?.
Аромат чужого, не кривя душою,
Дело небольшое: спиздил да ушел я.
В лунном гетто, бледным светом одетые,
Мои поэты грели в кулаках кастеты.
Разутые, раздетые приходили дети,
Понеслась - потерпевшие, свидетели.
Перед пацанами как не похвалиться?
Лица замелькали в отделении милиции.

Нищета считала рёбра, была пристанищем.
Для Артёма она пизда та ещё.
В доме, где только для гостей стелят скатерти,
Но Саграда никогда не стоял на паперти!

Тропик бетона - это город Бога.
Лунное гетто рождает апокрифы,
Мифы. Ты знаешь тарифы.
Каждый из нас и не раз был халифом
На час. Катим на отцовской "Audi".
Бои Артура Гатти. Архитектура Гауди.
Груди Кати, под солнцем Каталонии,
Хотят в мои ладони, и мы на пляже тонем.
Когда курнём, мы гоним.
Я в Испании проспал её,
Как пролетарий в планетарии.
Вечер красит город в тёмно-синий цвет,
Но домой нескоро: привезли цемент.
По чём цветмет вам не расскажут барды,
А на наших картах отмечены ломбарды,
Секретные фарватеры от "Точки" до "Экватора".
Мы вышли из-за парты мастерами лома и лопаты.
Лада "99" вспарывает темень.
С теми, кто в теме делимся идеями.
Как с гением Остапа
Не попасть в Гестапо, если дунули,
А по днищу барабанят пули.
Бары, бани, улицы в памяти сливаются.
Эти декорации никто разбирать не собирается!
И летят со свистом, мимо нас, Барселона, Рио, Кингстон.

Нищета считала рёбра, была пристанищем.
Для Артёма она пизда та ещё.
В доме, где только для гостей стелят скатерти,
Но Саграда никогда не стоял на паперти!

В метро на Преображенке Женька подошёл к ней:
«В фотошопе я бы вас сделал обнажённой,
Взял в жёны, не будь прожжённым я».
Разжёг в два счёта интерес и щёки.
Ещё бы он бы был не он, если б эту тёлку прощёлкал.
Не только в Щёлково у себя он щёголь был,
где опыт копил в обществе тех ещё кобыл.
Пылкий юноша, что-то южное.
Верь не верь, прямо вылитый Рома Зверь.
И позови он, легко ушла бы с ним.
«Вот телефон. Звони». И всю неделю сны.
- Привет. - Привет, тебе какие фильмы нравятся?
Разгорается опять румянец тот.
Мне драмы. Ты видел клип "Сестра" Касты?
Вот такие как раз. Тут у нас в кино разное показывают,
Кассовые, классику, и как по стенам лазают ямакаси.
Нет, я не увлекаюсь, лучше без пяти, а там решим на что пойти.
В воображении Женька на ней лежал уже,
Когда жевал перед кинотеатром мятное драже,
Любуясь в луже нелучшим отражением.
А у неё на шее было украшение.
Её движения, выражение лица.
И он благодарил то ли Творца, то ли её отца
За эти плечи, за эту талию.
Скорей бы увлечь её постельными баталиями.
«Наталья! Вы в красном ещё прекрасней».
Сентиментально так огни погасли.
Пора уже. Пусть даже "Клан Сопрано".
Зажгли экран, фильм назывался странно...

Я помню, как первый раз вышел раз на раз,
И Витя мне без лишних фраз с кулака дал в глаз.
Это просто, как дать пас на футбольном поле.
Я понял это прикольно, но, сука, больно.
Окольными путями обходя вражеские лавки,
Коля и я целыми днями тёрлись у заправки.
За право заправлять нас пиздили неоднократно,
Но вскоре приходилось приходить обратно.
Мой старший брат Толян давал там всем пиздян,
У него собой штакет, пакет семян.
Мы во дворе сидим и гоним, ржём как кони,
А папа палит нас и курить на балконе
Такое не забудешь никак: ну вот опять
У меня под глазом синяк, мне уже двадцать пять.
Меня не станут выцеплять у подъезда больше,
Я уже не тот тощий, все стало жёстче.
Марьина роща. Лицо попроще!
И в общем твоя феня для меня не откровение.
Столкновение, двух самомнений двух воль:
Ты хочешь выпить, я хочу выбить из тебя дух вон
Воу! Кидай на кон здоровье,
Такой тупой прогон всегда карали кровью.
Когда умрём, мы станем грудой праха,
Пока живём мы хрупкое стекло без страха.

Стой до последнего - гравировка на стволе.
Группировки рэпперов, перо и пистолет.
Фотки на рабочем столе, могила в Островцах.
Чем быстрее я бегу, тем ближе до конца.

Бары кидали кулаки, жадные до драки,
Ты ищешь повод попробовать оголенный провод?
Не стоит пробовать языком заточку сабли,
Если ты сыкло. "Культ Силы" против слабых.
Вроде Слава в тот раз был с нами возле бара:
Вот и славно, что мы разбили им ебала
Что попало кому попало говорить не стоит,
В непристойных выражениях я уже не я.
Когда слышу, как за спиной кто-то дышит. - Ты что ли??
Или когда слышу Касту "На порядок выше".
Смотри, а то надо будет пить таблетки на ночь,
Если наши мутят махач.
Где-то лампы греют гидропонику в парниках,
А мы с Андреем Аникеем потеем на турниках.
Ну никак мне не оставить мысли стать сильнее,
Бьюсь пока не посинею, пока не поседею.
Есть идея: рэп это музыка мужчин.
Мудрая музыка. Музыка шрамов и морщин.
Тащи колонки. Камон! Ищите микрофоны:
И вот уже дрожат стекла, дребезжат плафоны
как гора Афон, хип-хоп Обитель Войнов,
И наши треки не стереть вчера, сегодня, впредь!
Как медведь, он тебя не съест, но порвёт в овраге
Я хочу умереть за крест, а не в пьяной драке.

Чтоб доказать себе - это со мною было,
С опаскою спускаюсь вглубь горы винила,
Где в унисон с моим колоколами било
Святое и наивное, седое сердце мира.
А моё счастье - прощаться навеки, навсегда.
Куда текут все реки, меня зовёт вода
И покидать жилище, где пища и очаг,
Вечно ища сокровища бродяг.

Она питалась рисом одним, её рвало в метро.
И не актриса, говорила мало и хитро.
Я роль мужчины репетировал мучительно.
Есть квартира в Митино. Да, но сирота.
Тишина матросская подбросит снега.
Лосиноостровская. Лось-Вегас.
Там ты найдёшь его - общежитие пединститута.
Вахтёрша доложила мне, что ты по ходу проститутка.
Паскуда, старая сука.
Ей кто-то сунул с кулака в гнилые зубы за пересуды.
Я мыл посуду, ты мутила ссуду.
Хватит, скоро свалим навсегда отсюда!
Апрель-иуда. Да, одни бегут так.
В соседней комнате завёлся некий будда.
Он чё-то путает. Афган, Владимирский централ.
Слышь, Иван, сука, я вор, я воевал,
Мне было мало - я думал про твою подружку,
А ты стонала, больно укусив подушку.
И что-то там о Ване, об Ане, об обмане.
Её бельё в моём кармане - просто ткань.
Такая дрянь, ты не черта не знаешь!
Ты одеваешься, ты улыбаешься.
Ешь сам. Пока, я побежала!
Алё! Узнала, переводите по безналу.
Без малого два года мы ждём погоды,
И когда тебя нет, она заходит.
Разводит ноги в стороны, присев на край кровати.
И может хватит этой обнажённой акробатики?
Не ровно дышишь? Дыхание переведи.
Ты меня слышишь? Больше сюда не приходи!
И я один, голова болит. Смеркается.
Она звонит ей и в моих изменах кается.
Я пошёл прочь и бродил до ночи.
Дверь открываю. Ое! Да вас там трое.
Ты билась между ними так беспощадно.
Прощайте, пять этажей общаги!

Чтоб доказать себе - это со мною было,
С опаскою спускаюсь вглубь горы винила,
Где в унисон с моим колоколами било
Святое и наивное, седое сердце мира.
А моё счастье - прощаться навеки, навсегда.
Куда текут все реки, меня зовёт вода
И покидать жилище, где пища и очаг,
Вечно ища сокровища бродяг.

Соль Земли из келий подземелий.
Наследники престола с правом на стиль.
Наше братство представляет сектор разума.
Звезда "Полынь", комета "Орден Света".

Брёвна бита сложили костёр.
Я читаю приговор, но не великий инквизитор я.
Изыди сатана, я Лишённый сана.
Послан сюда возвестить:
Время суда близится.
Под полумесяцем все не уместятся, зря суетятся.
Падшие царства, не помнящие родства,
Уже задыхаются в газах столиц.
Мировые коалиции рекламного уродства,
Концентрация господства, диктатура гигагерцев.
Однополые рабы стробоскопа всем скопом оккупируют танцполы
И по полной программе топчут полы ногами,
А утром по домам. Заставленным папами, толстыми томами
Об энергии атома и ужасах Содома,
О гулагах, архипелагах и святых апостолах.
Храни меня, Боже, храни его, Аллах
От любых людей в погонах и любых людей в халатах,
От тарифов новогодних и от выгодных контрактов,
От терактов, от рака, от накуренного обморока,
От насморка, от марок, от быстрых иномарок,
От башенного крана и безбашенных баранов,
От экранной баланды и отравленной воды.
Мне кажется, я не затем ступил под эти своды.

Соль Земли из келий подземелий.
Наследники престола с правом на стиль.
Наше братство представляет сектор разума.
Звезда "Полынь", комета "Орден Света".

Мой крик души разорвёт твои уши.
Мы глубже, чем вы, но не глубже, чем нужно.
Не соизмерить силу подземелий.
Атака из мрака, из катакомб.
Комбинирую рифму со сверхъестественным
Посредством единственно уместного стиля,
Хардкора. Арканом арканю твой разум.
Хип-хоп не зараза, а алмаз, мысли образов.
Вечный зов с низов начинать движение.
Вся власть воображению. На протяжении
Тысячелетий речи посвящённых в священное
Отмечены даром рифмосложения.
Служение истине, так было издавна.
Мы призваны честью сыны человеческие.
Меч вложил в ладонь путь млечный.
Жизнь быстротечна, но впереди вечность.
Опасно быть праздным, жить одним днём
Полудрёма сознание порой неосознана,
Но никогда не поздно возжечь в себе веру.
Абсолютно уверен - этот метод верный.

Соль Земли из келий подземелий.
Наследники престола с правом на стиль.
Наше братство представляет сектор разума.
Звезда "Полынь", комета "Орден Света".

Я принял меч из рук мудрых хранителей,
Технику владения, роднящую дух с телом.
Смелое, стальное соло, строгое, как таинство.
Наследие древности в ножнах высшего мастерства.
Отвагу бродяги из рода шаманов севера
Растения силы направят в русла постижения.
Мечом черчу в пространстве древний иероглиф
И великая вера востока перестаёт быть мифом.
Меч помнит ладони ушедших в легенды,
Безмолвно застывших в огнях зодиака,
Чьи имена, как звуки капель в пещерах вечности,
Как холодок причастности от головы к конечностям.
На дне змеиных ям я с ядом впитал мудрость,
Просто соотнёс свой рост с радиусом космоса,
С расстоянием от северного полюса до Сириуса,
С расстоянием от меня до южного креста.
Сверхъестественный стиль владения сталью
Стал прообразом культуры подземных рэп-дуэлей.
Я должен предвосхитить своим последним выпадом
Энергию распада и падение царства запада.